КАКОВ СМЫСЛ ПРАЗДНИКА КРЕЩЕНИЯ ГОСПОДНЕ?

ВОСПОМИНАНИЯ

Оставим пока ответ о смысле праздника под воп­росом, а обратимся к воспоминаниям; и этим мы, может быть, подготовимся к главному предмету.

И, дивное чудо, она не портится! В этом все мы были уверены. И эта вера не теперь выдумана нами. Еще святой Иоанн Златоуст (+ 407) говорил: «В сей праздник», в память крещения Христова, коим Он освятил естество вод, «около полуночи, все, почерпнув воды, приносят ее домой и хранят ее во весь год. И происходит явное знамение: эта вода в существе своем не портится от продолжительного времени; но, почерпнутая сегодня, она целый год, а часто два и три года, остается неповрежденною и свежею и после столь долгого времени не уступает водам, только что взятым из источников». А я сам слышал, что это и теперь совершается. Однажды же мне сообщили, что вода эта не испорти­лась вот уже 45 лет!

Вспоминаю, что после принесения, домой святой воды мы, отпивши от нее сами, кропили ею всё: и комнату (у нас был домик лишь в одну комнату), и коровник, и отделение для свиней, и погреб, — при пении «Во Иордане». Потом зажженною свечкою коптили кресты над всеми дверями. Никто не объяснял нам, почему это делалось, но мы делали это в той вере, что крестами закрывался вход в наше жилище и даже в скотские помещения «нечистому духу»… Потом мы увидим, что это имело глубокий смысл. Но почему именно на день Богоявления делалось знамение креста, этого мы богословски не могли объяснить, да и не думали: жили верою, но как-то связывали с искуплением, с распятием, с крестом… Это вскрылось много после…

Затем уже садились за постный стол… На юге же России в этот сочельник, как и в Рождественский, делалась «богатая» (обильная) кутья. Считалось, что хотя еще не наступило шестое января, но праздник уже открылся: пропели «Во Иордане», освятили воду, постились до нее, а потом уже обедали, а точнее — вечеряли… Служба кончалась поздно, к вечеру, а утреня начиналась завтра ранним утром. Но обед был постный: и это правильней, и по уставу. При Златоусте, как мы видели, крещенская служба совершалась ночью, как и на Пасху, только у нас позднее; а у сербов и теперь ночью.

А вот и полночь. Существует и доселе предание, что в 12 часов ночи вода «колеблется», как в Пасху солнце при восходе «играет». И одна монахиня говорила мне, что она сама и монахини видели это зна­мение в резервуаре около их фонтана.

Утром службы… И, не кончая литургии, трогался из церкви крестный ход на реку при пении сти­хир: «Глас Господень (то есть Иоанн Предтеча) на водах вопиет, глаголя…», «Днесь вод освящается естество, и разделяется Иордан…»

И всегда мне представляется множество народа… Даже больше, чем на Пасху: тогда кое-как размеща­лись в храме, хотя давка была такая, что не бы­ло (как, например, в Ростове-на-Дону) никакой воз­можности протискаться после каждой песни канона; но на Крещение Господне народ никак не мог вместиться в храм, и большая часть, тысяч пять-шесть, терпеливо стояла во дворе в ожидании освящения воды… Какая требовалась вера! Какое христоподобное смирение! Какое терпение! Стояли по три-четы­ре часа!

Ах! От такой веры и сейчас хочется плакать сле­зами умиления! Нагнешься и заплачешь… Удержишь­ся, поднимешь голову, посмотришь на это множество, и опять хочется плакать от радости… Едва-едва протискались мы до центра. А на реке, по льду, до высеченного восьмиконечного креста…

Зачитали паремии… Но никто их и не понимал, да и не до этого было: все терпеливо ждали освяще­ния воды. А между тем, первая же паремия, из про­рока Исайи, такая радующая! Она говорит о процве­тании безводной пустыни: Тако глаголет Господь! Даже приведу (для ясности) по-русски: Возвеселится пусты­ня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая, и рас­цветет, как нарцисс! Великолепно будет цвести и радовать­ся… Укрепите ослабевшие руки и утвердите колена дрожащие! Скажите робким душею: будьте тверды, не бойтесь; вот — Бог ваш, придет отмщение, воздаяние Божие! Он придет и спасет вас. Тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзутся. Тогда хромой вскочит, как олень, и язык немого бу­дет петь… И превратится… жаждущая земля — в источники вод… И будет там большая дорога; и путь по ней назовет­ся святым… Льва не будет там, и хищный зверь не взойдет на него… а будут ходить искупленные… И радость вечная будет над головою их! Они найдут радость и веселие, а печаль и воздыхание удалятся! (гл. 35).

Какая торжествующая песнь расцвета «пустыни»!

И захотел я однажды посмотреть предыдущую главу: почему говорится в следующей — о расцвете? Что было пред этим? Почему и как земля сделалась пустыней?

Приведу выдержки и оттуда… Печальная картина!.. «Приступите, народы! Слушайте и внимайте племена!.. Гнев Господа на все народы… Он предал их заклятию, отдал их на заклание… День мщения у Господа, год возмездия — за Сион! И превратятся реки его в смолу… Земля… будет от рода в род оставаться опустелою; во веки веков никто не пройдет по ней. И завладеет ею пеликан и еж; и филин, и ворон поселятся в ней… Никого не останется там из знат­ных ее, кого можно было бы призвать на царство, и все князья ее будут ничто. И зарастут дворцы ее колючими растениями, крапивою и репейником — твердыни ее; и будет она жилищем шакалов, пристанищем страусов. И звери пус­тыни будут встречаться с дикими кошками… И коршуны будут собираться один к другому… Ни одно из сих не преминет прийти, и одно другим не заменится!» (гл. 34).

Вот какая мрачная картина! И вдруг после этого мы слышим: «Возвеселится пустыня и расцветет, как нарцисс!», «будет радость и веселие!»

И такая же радостная паремия вторая (гл. 55): о силе и спасении Израиля Господом, Божиею помощью.

Из этого содержания паремии видно, что они имеют целью обрадовать верующих расцветом спа­сения, пришедшим на Иордан Спасителем, доселе бесплодных, пустых душ наших. Впрочем, об этом еще я преждевременно заговорил: о богослужении буду писать после.

Упомянул я уже о фигуре креста, высеченного во льду. В Ростове же на дворе стоял крест, слепленный из льда. То и другое было красиво. Кресты — на дверях. Но к чему на Крещение крест? Это стало мне понятно уже давно, лет 30 тому назад, когда я занимался вопросом об Искуплении. Тогда вскрылся мне такой смысл: все Искупление, как известно (Флп. 2, 1 — 11), есть дело «истощания», уничижения, смирения Воплотившегося Господа, Сына Божия; и оно началось с первого же явления Его миру. Но и об этом отложу до объяснения смысла праздника; сей­ час же ворочусь к воспоминаниям.

Когда началось самое освящение, когда запе­ли «Во Иордане», неожиданно кто-то из богомольцев выпустил заранее приготовленных голубей. Все мы поняли, что это было сделано в память Святого Духа, явившегося при выходе Господа из Иордана и почив­шего («пребысть») на Крещенном Христе. Это, конечно, не был голубь,— а «как» голубь, «в виде голубин», хотя и «в телесном виде», то есть в явственном, видимом, вещественном виде (Мф. 3, 16; Лк. 3, 22). Почему явился Дух Святый в виде именно «голубя», у святых отцов существует несколько объяснений. Во-первых, говорят они, голубь — птица кроткая и любящая чистоту: это символизирует смирение Господа Иисуса Христа, смирившегося до крещения от раба и очистившегося от «грехов мира» (Ин. 1, 29), взятых Им на Себя; во-вторых, в знамение примирения людей с Богом, подобно тому как Ной выпускал голубицу; причем один раз она возвратилась, не найдя себе сухого места для ног, что могло ознаме­новать еще неготовность мира для примирения с Богом, а во второй раз уже осталась с миром, то есть для спасения его Христовым искуплением, примирив­шим мир с Богом. И до нынешних дней голубь является символом мира, примирения. А для этого примирения собственно и пришел Господь на землю (2 Кор. 5, 18 — 21): Он «примирил» нас с Отцом собственною жертвою на Кресте.

Но этот символ — не единственный. В день Пятидесятницы Дух Святый сошел на апостолов в виде «как бы огненных» языков (Деян. 2, 3), что знаменовало приготовление апостолов к проповеди на раз­ных языках (ст. 6) и очищение огнем от грехов. И огонь есть символ света, которым просветился на Фаворской горе Господь Иисус Христос (Мф. 17, 2; Лк. 9, 29); и праведных ожидает солнечный свет в Царстве Отца их, (Мф. 13, 43); и который доселе почивает на угодниках Божиих, как, например, на преподобном Серафиме.

Но воротимся еще к воспоминаниям. Здесь я сейчас расскажу о чудесном видении огня при кре­щении. Этот случай я сам читал в рукописи усопшего епископа (бывшего Благовещенского) Иннокентия (Салотчина)³. В Алтайском крае нужно было крестить одного язычника. Это было в храме. Крестным от­цом был дядя крещаемого. И вот, в то время, когда священник освящал воду в чане и начал говорить слова: «Сам и ныне прииди и освяти воду сию Духом Твоим Святым», крестный, со всею непосред­ственностью дитяти природы, громко закричал: «Это и со мной было? И со мной было?» Что же он увидел? С купола церкви сошел в воду огонь и как бы растаял в ней. Потом доложили об этом чуде епископу, и он назначил комиссию для расследования со­вершившегося чуда. В эту комиссию и назначен был архимандрит Иннокентий, впоследствии епископ. Все в точности подтвердилось под присягой.

Следовательно, и теперь при крещении и вообще при освящении воды совершается такое же действие Духа Святого.

А у греков в этот день был другой обычай: после освящения бросали крест в море — и несколько чело­ век кидалось за ним; и кто находил крест, тому давали премию.

Насколько люди дорожат святой водой, видно из того, что даже (теперь) скрывающие свою веру, хотят хоть у других тайком взять бутылочку ее себе. А в прежнее время, в мою молодость, даже ежемесячно священники ходили по селу и совершали сокращен­ный чин водоосвящения, окропляя жилище…

Помню, в день «Егория» (или: Георгия, в «Юрьев день»), 23 апреля старого стиля, выгоняли лошадей и скотину на луг и освящали их. Помню, как хозяин окроплял священническим благословением и освяще­нием поле, чтобы саранча или какие-нибудь зловредные жучки и букашки не испортили посева… Русь верила…

Еще хочу рассказать про необыкновенный случай со мной. Когда я был ректором в Таврической Ду­ховной семинарии, то после освящения воды в со­чельник, пошел освящать многочисленные строения… И вот какое необычайное ощущение: я чувствовал себя… легким! Казалось, еще немного, и я полетел бы… Никогда ни о чем подобном я и не думал, нигде не читал, ни от кого не слыхал, — и вдруг такое ощуще­ние… Как это понять? — Не знаю. Но тогда мне пришло следующее объяснение: это — плод святой воды, с которой я ходил по двору. И такое ощущение продолжалось долго со мной… Мне пришла тогда мысль: наша теперешняя тяжесть, или дебелость, есть результат нашей плотскости, нашего падения. А вот же ходила по водам преподобная Мария Египетская; перенесен был по воздуху к Даниилу в ров пророк Аввакум с пищей; апостола Филиппа восхитил ангел Господень и перенес в Азот от Иерусалима (Деян. 8, 39 — 40). И сколько таких чудесных случаев!

Духовное, утерянное нами, состояние — было совсем иное! И не было ли дано мне, окаянному, хоть и ничтожной степени почувствовать это? И именно в день Крещения Господня, когда благодать подает и нам топкость?

Митрополит Вениамин (Федченков) «Размышления о двунадесятых праздниках»

Митрополит Вениамин (Федченков) (1880-1961) — выдающийся иерарх Русской Православной Церкви, крупнейший духовный писатель XX века, дипломат и монах-аскет, получил прекрасное богословское образование в Петербургской Духовной Академии. Духовными же наставниками у него были поистине великие учителя: cвятой праведный Иоанн Кронштадтский, старец Нектарий Оптинский, Валаамские подвижники. Владыка состоял в переписке и с преподобным Силуаном Афонским, который так сказал о нём: «Господь Иисус Христос любит архиепископа Вениамина».
Благодаря прекрасному образованию, трудолюбию, твердости характера, личному мужеству, скромности и умению переносить лишения владыка снискал к себе уважение в разных слоях общества. Творения Владыки Вениамина (Федченкова) написаны простым и ясным языком, при этом удивляет разносторонность личности владыки, поражают его обширные знания, богатый духовный опыт, которым он щедро делится, помогая неверующему задуматься, сомневающемуся разобраться в заблуждениях, а верующему укрепиться в уповании на Господа.

просмотров (90)